Русская православная церковь. Становление.

         В X—XI столетиях епископии епархии были основаны помимо Киева в Новгороде, Ростове Великом, а также Белгороде (ныне село Белгородка неподалёку от Киева), Юрьеве (ныне город Белая Церковь), Чернигове, Владимире-Волынском. Они подчинялись Киевской митрополии. Митрополит сам назначал епископов, мог созывать Поместные соборы.
Церковный устав князя Владимира предоставил Киевской митрополии большие права. Так, сфера церковного суда была значительно шире, чем в Византии: ему подлежали, в частности, многие дела, связанные с семейными отношениями. Это должно было способствовать преобразованию моральных устоев общества на христианских началах.
Авторитет Церкви в среде, где оставались сильны дохристианские верования и традиции, изначально подкреплялся обширными земельными владениями. Это уравнивало Церковь в правах с представителями высших слоев общества. Тем самым принимались меры и к тому, чтобы церковные иерархи не попадали в зависимость от произвола местных князей и бояр.
Авторитет Церкви сохранился в период удельных междуусобиц XI— XII вв.: иерархи постоянно выступали посредниками в спорах между князьями и подчас делали это довольно решительно. «Мы поставлены от Бога унимать вас от кровопролития!» — уверенно заявил русским князьям митрополит Никифор (умер в 1121 г.).
Однако уже в то время предпринимались попытки использовать церковную власть для победы над политическими соперниками. Так, князь Андрей Боголюбский (1157—1174 гг.) пытался учредить «свою» митрополию во Владимире; кандидата в митрополиты он предварительно поставил епископом в Ростове Великом, изгнав оттуда епископа Нестора. В 1168 г. черниговский князь Святослав низложил с епископской кафедры Антония Грека. Нередкими со стороны некоторых удельных властителей были случаи расправы с непокорными служителями Церкви.
Русская Церковь противостояла ожесточению удельных князей и их самоуправству своим терпением и миротворческими усилиями.
ЗАРОЖДЕНИЕ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ КУЛЬТУРЫ
Византийская духовная культура быстро привилась на Руси и дала мощные побеги. Этому способствовало существование славянского византинизма — «ославяненной» византийской культуры. Центром славянской православной духовности в то время была Болгария, с которой Киевская Русь имела устойчивые связи. Быстро развилась самобытная русская письменная традиция.
Уже через полстолетия после крещения Руси первый митрополит Киевский Иларион создал выдающееся литературное произведение. В его «Слове о Законе и Благодати» выражено осознание того, что единство Руси неотрывно от «благодати и истины», полученных во Христе. «Слово...» святителя Илариона выражает горячую «похвалу кагану (князю. — Прим. ред.) нашему Владимиру», через которого призван Богом «язык русский» — народ Руси. Подлинным литературным изяществом не менее, чем духовной силой, отличаются проповеди Кирилла, епископа Туровского, — талантливого церковного писателя XII в.
При Ярославе Мудром (1019— 1054 гг.), сыне Владимира, Киев стал одним из важнейших культурных центров в Европе. Появилось много школ, а переводческое дело приобрело значительный размах. Дети и внуки самого Ярослава хорошо знали византийскую литературу, о чём свидетельствуют
сочинения Владимира Мономаха, внука Ярослава Мудрого.
В XI столетии начала развиваться летописная традиция. Древнейшая
из дошедших до наших дней русских летописей — «Повесть временных лет» (начало XII в.). Её составителем считают преподобного Нестора, монаха Киево-Печерского монастыря. Летопись рассказывает, что, по преданию, христианство на Руси было проповедано ещё апостолом Андреем Первозванным, водрузившим крест на одном из киевских холмов и дошедшим до Новгорода и земель варягов (скандинавов).
В то время византийская идея вселенского самодержавия мало волновала русские умы. Каноническое подчинение Русской Церкви Константинополю вряд ли задевало сознание идеологов русского единства, по крайней мере об этом нет письменных свидетельств. Стремление киевских князей поставить на митрополию своего, русского иерарха объяснялось скорее интересами государственной власти.
Историки, говоря даже о более поздних временах, нередко отмечают «каноническую совестливость» русских князей и епископов, их щепетильность в соблюдении церковных правил — канонов, в том числе тех, которые определяют права церквей и иерархов.
Новые представления о человеке и мире взаимодействовали с прежними, дохристианскими. Примечательно, что первыми русскими святыми стали князья — братья Борис и Глеб. Именно князья традиционно воплощали на Руси славу и честь рода, упорядоченность общественного устроения и способность противостоять разрушительным силам. И всё же перед кончиной русские князья стремились принять монашество — отрешиться от прежней жизни: её греховность хорошо понимали не только потомки, с высот исторического опыта легко судящие своих предков, но и те, кто сам с большим трудом накапливал этот опыт.
И до наших дней собственно каноническими — соответствующими церковным правилам — остаются иконописные изображения святых князей, принявших постриг, в облачении чернецов (монахов). Парча и воинские доспехи появились на иконах значительно позже, в XVII—XVIII вв., когда в сознание народа стали вторгаться ценности уже другой эпохи.