Стратагема № 27 — Притворяться глупцом, не теряя головы

     Однажды в начале XX в. иностранцы в Китае устроили театральное представление. Среди гостей находился один-единственный китаец. Поначалу иностранцы внимательно следили за происходящим на сцене, но затем постепенно всё их внимание приковал к себе единственный в зале китаец. Жалкий вид худого как щепка, измождённого старика крайне забавлял их.

Поначалу они тихо шушукались между собой, а вскоре, уже не обращая никакого внимания на сцену, сосредоточились на китайце, которого стали громко обсуждать. Они посчитали, что могут отпускать любые замечания, поскольку этому старикашке невдомёк, о чём они судачат. К тому же его вид был таким, что ни одна из хлёстких оценок не казалась им чрезмерной или неприличной. Сам виновник растянулся во всю длину на своём сиденье и выглядел безжизненным, словно душа уже давно рассталась с его телом, позволяя окружающим судачить о себе.

Когда же иностранцы и вовсе разошлись, уже не задумываясь о том, что говорили, китаец вдруг поднялся с места и отправился на сцену. Как только он ступил туда, от его жалкого вида не осталось и следа, а из его уст посыпался град английских слов, резко бичевавших издёвки и насмешки, которые отпускали по его поводу сидевшие в зале иностранцы. Затем с расстановкой он произнёс:

— Послушайте, мы находимся с вами на китайской земле. Вы всего лишь наши гости, однако решили занять место хозяина и ведёте себя по отношению к хозяевам крайне непочтительно. Если бы мы, китайцы, прибыли к вам как гости, то не вели бы себя столь неуважительно. Я нахожу, что нынешнее происшествие служит ещё одним доказательством того, что наша древняя восточная культура и духовная цивилизация далеко, ах как далеко превосходит вашу западную.

Затем китаец добавил ещё несколько замечаний по-немецки и по-французски, после чего с гордо поднятой головой удалился.

У иностранцев же глаза на лоб полезли от удивления. Лишь потом до них дошло, что неприметным зрителем оказался знаменитый в ту пору Гу Хунмин (1856 — 1928).