Стратагема № 27 — Притворяться глупцом, не теряя головы

     Фань Суй служил сяном в Цинь, где его звали Чжан Лу, но в Вэй об этом не знали, считая, что Фань Суй уже давно умер.

Вэйский правитель, узнав, что циньцы намереваются пойти на восток и напасть на Хань и Вэй, послал Сюй Цзя в Цинь. Узнав об этом, Фань Суй, одевшись похуже, скрытно отправился в резиденцию посла, чтобы встретиться с Сюй Цзя. Тот, увидев Фань Суя, удивлённо спросил:

— С вами, дядюшка Фань, наверное, не всё благополучно?

Фань Суй ответил:

— Это верно.

Сюй Цзя, улыбаясь, спросил:

— Вы, дядюшка Фань, имеете влияние на циньского вана?

Тот ответил:

— Нет, ведь в прошлом я, Суй, провинился перед вэйским сяном и поэтому бежал сюда. Как могу осмелиться поучать ванна?

Сюй Цзя спросил:

— А чем же вы, дядюшка, занимаетесь?

Фань Суй ответил:

— Я прислуживаю людям.

Сюй Цзя отнёсся к Фань Сую с сочувствием, посадил рядом с собой откушать и выпить вина, спросил:

— Как же ты, дядюшка Фань, дошёл до такого бедственного положения? — и взяв атласный халат, он преподнёс его Фань Сую, а затем вновь спросил: — Циньским сяном является господин Чжан, знаешь ли ты его? Я слышал, что ван ему очень доверяет и что все дела в Поднебесной решаются сяном. Решение моего дела и, следовательно, уезжать мне или задержаться, зависит от Чжана. Нет ли у тебя друга, который вхож к господину сяну?

Фань Суй ответил:

— Мой хозяин хорошо знает его, и я попробую ему доложить и попросить, чтобы он представил вас господину Чжану.

Сюй Цзя продолжал:

— Но у меня заболел конь, и к тому же сломалась ось у повозки. А без большого экипажа и четвёрки лошадей мне нельзя выезжать.

Фань Суй сказал:

— Я постараюсь попросить у своего хозяина для вас большой экипаж и четвёрку лошадей.

Вернувшись к себе, Фань Суй взял большой экипаж с четвёркой лошадей и сам повёл его к Сюй Цзя. Когда они въехали в подворье сяна, находившиеся там люди, издали узнавшие советника, поспешили скрыться. Сюй Цзя этому удивился. Когда они подъехали ко входу во дворец сяна, тот сказал Сюй Цзя:

— Обождите меня, я прежде войду, чтобы доложить господину сяну.

Сюй Цзя стал ожидать его у ворот, прождал в экипаже очень долго и потом спросил у привратника:

— Дядюшка Фань всё не выходит, в чём дело?

Привратник ответил:

— Здесь нет никакого дядюшки Фаня.

Сюй Цзя сказал:

— Это же мой земляк, который привёз меня и вошёл в дом.

Привратник ответил:

— Это же и есть наш первый советник господин Чжан.

Сюй Цзя был ошеломлён и испуган, он понял, что был разыгран Фань Суём. Тогда, обнажив в знак покорности плечо, он вслед за привратником вполз на коленях в зал, чтобы повиниться. В это время Фань Суй сидел за занавесями, вокруг него суетилось множество людей, но он принял Сюй Цзя. Сюй Цзя склонил голову и повинился в своей грубой оплошности, сказав:

— Я, Цзя, не мог и предполагать, что вы, господин, можете занять столь высокий пост. Я не посмею больше читать каноны Поднебесной, мне явно не под силу заниматься далее делами Поднебесной. Я совершил преступление, за которое бросают в котёл с кипящей водой. Я прошу сослать меня туда, где живут северные варварские племена ху и мо, моя жизнь и смерть в ваших руках.

Тогда Фань Суй спросил:

— А сколько у вас провинностей и преступлений?

Цзя ответил:

— Если даже вы выдернете все волосы на моей голове, их будет меньше, чем моих преступлений перед вами.

Фань Суй сказал:

— Ваших прегрешений три. В прошлом, во времена чуского Чжао-вана, Шэнь Баосюй, сражаясь за царство Чу, отбросил уские войска. Чуский ван пожаловал ему 5 тысяч семей в цзинских землях, но Баосюй отказался от пожалования, так как в Цзин располагались могилы его предков. Могилы моих предков находятся в Вэй, вы же сочли, что моё, Суя, сердце принадлежит княжеству Ци, и опозорили меня перед Вэй Ци. Это ваше первое прегрешение. Когда Вэй Ци, опозорив меня, бросил в отхожее место, то вы не остановили его. Это ваше второе прегрешение. И наконец, как могли вы допустить, чтобы пьяные оправлялись на меня? Это ваше третье прегрешение. Но вы останетесь в живых, потому что поднесли мне халат из атласа и тем выразили свою симпатию ко мне. Поэтому отпускаю вас.

Он простил Цзя и на этом кончил дело. Войдя к Чжао-вану, он всё доложил ему, и тот разрешил Сюй Цзя вернуться.