Деля ложе, видеть разные сны
|
Стратагема № 33 — Секретный агент
Деля ложе, видеть разные сны
Чжоу Юй решил сам отправиться в разведку к Цао Цао по реке Янцзы на многопалубном корабле, захватив с собой музыкантов и самых сильных воинов с тугими луками и самострелами. Все быстро заняли свои места, и корабль поплыл вверх по течению реки. Неподалеку от вражеского лагеря Чжоу Юй приказал бросить якорь. Тем временем Чжоу Юй занялся наблюдениями за врагом.
— Здорово устроено! — проговорил он наконец тревожным голосом. — Кто у них командует флотом?
— Цай Мао и Чжан Юнь, — ответил кто-то из приближённых.
— Да, дело тут будет не такое лёгкое, как мне показалось вначале, — подумал про себя Чжоу Юй. — Цай Мао и Чжан Юнь давно уже живут в Цзяндуне и войну на воде хорошо изучили. Придётся ещё поломать голову над тем, как их убрать… Иначе мне Цао Цао не разбить.
В это время из неприятельского лагеря заметили Чжоу Юя и доложили Цао Цао. Тот выслал отряд судов, чтобы захватить Чжоу Юя в плен. Но Чжоу Юй, обратив внимание на то, что в лагере противника задвигались знамена и штандарты, приказал быстро поднять якорь и налечь на все вёсла. Корабль, словно ветер, понёсся по реке. Когда суда противника двинулись за ним, Чжоу Юй был уже далеко, и они не смогли его догнать. Пришлось вернуться ни с чем. Цао Цао рвал и метал от гнева.
— Вчера нас разбили в бою, а сегодня враг высмотрел наше расположение! Это всё вы виноваты! — напустился он на своих военачальников. — Что вы молчите? Говорите, как нам одолеть врага!
— Разрешите мне попытаться уговорить Чжоу Юя сдаться, — неожиданно произнёс один из присутствующих. — Я был другом Чжоу Юя по школе, и я уверен, что мне удастся его убедить.
Это сказал Цзян Гань, родом из Цзюцзяна. Цао Цао обрадовался его предложению.
— Так, значит, вы были друзьями с Чжоу Юем? — спросил он.
— Не беспокойтесь, господин чэн-сян, — сказал Цзян Гань, — если я поеду на тот берег — успех обеспечен.
— Что вам нужно для поездки?
—Дайте мне мальчика-слугу, да двух гребцов, чтобы управлять лодкой. Больше ничего не нужно.
Цао Цао велел подать вино и устроил Цзян Ганю проводы. Потом Цзян Гань оделся попроще, сел в лодку и направился к лагерю Чжоу Юя. Там он велел страже передать Чжоу Юю, что приехал его старый друг и хочет с ним повидаться.
— Вот и примирителя прислали! — улыбнулся Чжоу Юй, когда воины доложили ему о прибытии Цзян Ганя. — Выслушайте меня внимательно и вы полните то, что я вам прикажу! — обратился он к своим военачальникам и шёпотом каждому из них дал указания.
Военачальники разошлись. Чжоу Юй привёл в порядок свою одежду и головной убор и в окружении нескольких сот воинов, важно выступавших впереди и позади с пучками стрел в руках, вышел из лагеря встречать гостя. Цзян Гань с гордым видом шёл ему навстречу в сопровождении одного лишь мальчика-слуги, одетого в чёрную одежду. Чжоу Юй первый поклонился гостю.
— Надеюсь, что вы пребываете в добром здравии с тех пор, как мы с вами расстались? — спросил Цзян Гань.
— Зато вы, наверно, как советник Цао Цао, трудитесь изрядно, предпринимая далёкие путешествия по рекам и озерам! — улыбнулся Чжоу Юй.
— Как вам не совестно говорить так? ! — растерянно произнес Цзян Гань. — Мы давно не виделись с вами, я приехал вспомнить о былом, а вы…
— Да, конечно, — продолжал Чжоу Юй, не обращая внимания на обиженный вид Цзян Ганя, — я не так умён, как Ши Гуан (знаменитый музыкант), но всё же чувствую, что выражают музыка и песни!
— Что ж, — вздохнул Цзян Гань, — если вы так встречаете старого друга, мне здесь нечего делать. Разрешите откланяться.
— Извините, — с улыбкой сказал Чжоу Юй, беря Цзян Ганя за руку. — Я думал, что Цао Цао подослал вас уговорить меня помириться. Но если вы приехали с иной целью, я так быстро вас не отпущу.
Они вместе направились в шатёр. После приветственных церемоний старые друзья уселись, как положено хозяину и гостю. Чжоу Юй приказал созвать своих храбрейших людей. Вскоре в шатёр вошли старшие и младшие военачальники и гражданские чины, все они выстроились двумя рядами. На всех были шёлковые одежды и серебряные латы. Чжоу Юй каждого в отдельности представил Цзян Ганю. Потом они расселись по сторонам, и начался пир. Музыканты исполняли боевые песни, чаши ходили по кругу.
— Это мой друг по школе, — сказал Чжоу Юй своим военачальникам. — Можете в нём не сомневаться. Хоть он и приехал с северного берега реки, но к Цао Цао никакого отношения не имеет.
Чжоу Юй снял висевший у пояса меч и протянул его Тайши Цы.
— Возьмите этот меч и наблюдайте за пиром. Сегодня дозволяется говорить только о дружбе. Если кто-либо заведёт разговор о войне — рубите тому голову! Тайши Цы с мечом в руке уселся на хозяйском месте. Перепуганный Цзян Гань молчал.
— С тех пор как я командую войсками, я не выпил ни одной капли вина, — сказал Чжоу Юй. — Но сегодня, по случаю встречи с моим старым другом, я буду пить допьяна. Опасаться мне нечего! Он рассмеялся и принялся осушать кубок за кубком.
Пир шёл горой, все развлекались как могли. Веселье затянулось до позднего часа. Когда стемнело, зажгли светильники. Опьяневший Чжоу Юй встал со своего места и затянул песню. Время уже было за полночь, и Цзян Гань сказал:
— Простите, но я совсем опьянел.
Чжоу Юй разрешил гостям разойтись. Они поблагодарили его и покинули шатёр.
— Мы уже давно не отдыхали вместе! — воскликнул Чжоу Юй, обращаясь к Цзян Ганю. — Сегодня мы будем спать на одном ложе!
Притворяясь совершенно пьяным, Чжоу Юй потащил Цзян Ганя к себе. Добравшись до постели, он так и повалился, не раздеваясь, ему стало дурно. А Цзян Ганю никак не удавалось заснуть. Он лежал на подушке с открытыми глазами и размышлял.
В лагере барабан пробил вторую стражу. Цзян Гань привстал и огляделся. Светильники ещё горели. Чжоу Юй спал мёртвым сном, храп его напоминал раскаты грома. На столе, стоявшем в шатре, Цзян Гань заметил связку писем. Он поднялся с ложа и принялся украдкой их просматривать. Это была обычная переписка, но на одном из конвертов стояли имена Цай Мао и Чжан Юня. Это письмо привлекло особое внимание Цзян Ганя, он лихорадочно развернул его и стал читать: «Мы не своей волею служим Цао Цао — нас к этому вынудили обстоятельства. Мы стараемся причинять ему вред, как умеем. Беспорядки, возникшие в лагере Цао Цао, — дело наших рук. Мы ищем удобного случая добыть голову самого Цао Цао, дабы положить её у вашего знамени. Не сомневайтесь в нас. Вот наш почтительный ответ на ваше предыдущее письмо».
— Оказывается, Цай Мао и Чжан Юнь давно связаны с Восточным У, — подумал Цзян Гань, прочитав письмо.
Он торопливо спрятал его к себе за пазуху и хотел просмотреть остальную переписку, но Чжоу Юй в этот момент заворочался на своём ложе. Цзян Гань поспешно задул светильник и лёг.
— Друг мой, — проговорил сквозь сон Чжоу Юй, — через несколько дней я покажу тебе голову злодея Цао Цао.
Цзян Гань что-то пробормотал ему в ответ.
— Поживи у меня несколько деньков и увидишь голову злодея Цао Цао — повторил Чжоу Юй.
Цзян Гань не ответил. Прошло некоторое время. Он окликнул Чжоу Юя, но тот уже спал. Цзян Гань прилёг рядом. Приближалось время четвертой стражи.
— Господин ду-ду! — В шатёр просунулась чья-то голова. — Господин ду-ду! Вы спите?
Кто-то осторожно вошёл в шатёр. Чжоу Юй поднялся с ложа.
— Кто это здесь лежит? — удивился он.
— Разве вы забыли, что пригласили своего друга Цзян Ганя переночевать в вашем шатре? — был ответ.
— Я никогда не пил много, а вчера перепился и ничего не помню, — произнёс Чжоу Юй тоном раскаяния. — Может быть, я и сболтнул такое, чего не следовало говорить.
— С северного берега приехал человек, — сказал вошедший.
— Говорите тише! — замахал руками Чжоу Юй и, обернувшись, позвал: — Цзян Гань! Цзян Гань!
Тот не отвечал, притворившись спящим. Тогда Чжоу Юй потихоньку вышел из шатра. Цзян Гань напряжённо прислушивался. Снаружи слышались голоса.
— Цай Мао и Чжан Юнь сообщают, что в ближайшее время им не удастся выполнить свой план и они этим крайне встревожены, — произнёс кто-то.
Потом там заговорили так тихо, что больше ничего не удалось разобрать. Вскоре Чжоу Юй возвратился в шатёр.
— Цзян Гань! Цзян Гань! — окликнул он.
Но Цзян Гань делал вид, что спит. Чжоу Юй скинул одежды и тоже лёг. А Цзян Гань лежал и думал: «Чжоу Юй человек очень осторожный. Утром он хватится, что исчезло письмо, и убьёт меня…» Пролежав до часа пятой стражи, Цзян Гань неслышно приподнялся и позвал Чжоу Юя. Тот спал. Цзян Гань повязал голову и тайком выскользнул из шатра. Разбудив своего слугу, он направился к воротам лагеря. На вопрос стражи, куда он так рано уходит, Цзян Гань ответил:
— Я боюсь, что своим присутствием отвлекаю господина ду-ду от важных дел, и потому решил уехать.
Стража не стала его задерживать. Цзян беспрепятственно сел в свою лодку и поспешил вернуться к Цао Цао.
— Ну, как дела? — спросил чэн-сян, едва завидев его.
— Чжоу Юй непоколебим, никакими уговорами.
— Вы ничего не добились, и над вами ещё посмеялись! — гневно оборвал его Цао Цао.
— Не гневайтесь, господин чэн-сян, — ответил Цзян Гань. — Хоть я и не сделал того, что обещал, но узнал одно важное дело! Прикажите всем удалиться. Цзян Гань вынул письмо и прочитал его Цао Цао.
— Неблагодарные разбойники! — яростно закричал Цао Цао. — Ведите их сюда!
Цай Мао и Чжан Юнь явились.
— Я хочу, чтобы вы вели корабли в бой! — заявил им Цао Цао.
— Воины наши ещё недостаточно обучены, господин чэн-сян, — возразил Цай Мао. — Нельзя же так легкомысленно выступать!
— А если бы они были обучены, моя голова была бы уже у Чжоу Юя, да?
Цай Мао и Чжан Юнь не поняли, что Цао Цао хочет сказать этими словами, и растерянно молчали. Цао Цао приказал страже вывести их и обезглавить. Вскоре головы несчастных положили у шатра. И тут только Цао Цао уразумел, какую ошибку он совершил.
— И я попался на хитрость! — с горечью произнёс он.
|
|
| Стратагемы 1278 |