Киизбай и царские дочери

     Было, говорят, у одного человека три сына. Старший – Елкибай, средний – Киикбай, младший – Киизбай. Собрал однажды отец сыновей и говорит:

– Лежит у дальнего болота соленый камень с конскую голову величиной, и приходят к этому камню три коня соль лизать. По очереди перед рассветом приходят: то один, то второй, то третий. Кто из вас тех коней поймать сумеет, тот счастливым будет всю жизнь, а кто не сумеет – счастье его растает, как тот соленый камень, который кони вылизывают.

Решили братья изловить тех коней.

Первым старший брат, Елкибай, отправился. Почти всю ночь стерег около камня, а под утро сон его одолел. А в это время каурый конь к камню приходил, полизал соль и ушел себе.

– Ну что видел, сынок?– спрашивает отец, когда сын вернулся.

– А ничего не видел. Встал на рассвете из-под камня, гляжу, он меньше стал почему-то.

Вторым средний сын пошел, Киикбай. И этот почти всю ночь начеку был, да заснул перед самым рассветом; на этот раз саврасый конь приходил соль лизать. Проспал его Киикбай.

– Видел ли кого, сынок?– спрашивает у него отец.

– Нет, никого не видел. А только поутру камень отчего-то меньше стал.

Третьим отправился к дальнему болоту младший сын – Киизбай. Затаился у соленого камня, стережет, глаз не смыкает. А начнет сон одолевать – он кусочек соли в рот берет. Так и не уснул до рассвета. А на рассвете глядит: сивый конь к камню подходит, лижет оль. Бросиился Киизбай к коню, схватил его, и заговорил вдруг конь:

– Вырви,егет, из моей гривы, что в правую сторону падает, три волоска, а меня отпусти. Когда понадоблюсь, возьми эти три волоска в кулак, и который короче окажется – сверим и кольцо и черев кольцо свистни: я и явлюсь перед тобой.

Выдернул Киизбай три волоска из правой гривы сивого, и тот сразу исчез. Утром отец спрашивает:

– Рассказывай, сынок, что видел?

– Пришел перед рассветом сивый конь,– отвечает Киизбай.– Я три волоска у него выдернул.

Хохочут братья:

– Ты, видать, подержался-таки за хвост того коня!

– Нечего гоготать?– рассердился отец, а Киизбая по плечу похлопал:– Ничего. Волос в руке – конь сам придет.

Второй раз сходили старшие братья к тому камню и опять проспали, ничего не видели. Только и смогли отцу сказать, что камень вновь уменьшился. И в третий раз так было.

А Киизбай во второй раз пошел – каурого коня поймал, в третий – саврасого.

Каурый конь с левой гривы три волоска дал ему выдернуть.

– Коли понадоблюсь,– сказал,– перекуси зубами самый длинный волосок, тут же явлюсь я перед тобой.

Саврасый конь три волоска с челки дал ему выдернуть,

– Сожги любой из них – я пред тобой предстану. Пас однажды Киизбай овец, видит, люди по дороге

спешат куда-то. Спросил у них, куда спешат, а те отвечают:

– Царь старшую дочь выдает, приказал всем быть. Решил и Киизбай следом за ними идти. Оставил овец

на свою верную собаку, достал три волоска сивого коня, из самого короткого кольцо свернул и через кольцо свистнул. Сивый тулпар явился пред ним. Вскочил было на него Киизбай, но конь за ногу его куснул, на землю сбросил и по-человечески молвил:

– Зайди под меня с правой стороны, с левой выйди. Прошел под конем Киизбай – сам себя узнать не

может: боевые доспехи на нем, на голове шапка из выдры, на ногах сапоги сверкают, на боку сабля с серебряной рукоятью. Сел Киизбай верхом на тулпара и помчался прямо к царскому дворцу. По дороге обгоняет стерших братьев.

– Здравствуй, Елкибай! Здравствуй, Киикбай!– кричит.

Удивляются братья:

– Гляди-ка, знают и нас, оказывается.

Прискакал на майдан, а там уже народу видимо-невидимо. Шумят, галдят люди. Тут выходит царь на балкон и объявляет:

– Отдаю свою дочь в жены тому, кто три условия выполнит. Первое: должен мой будущий зять двадцать пять верст первым пробежать, на этот балкон вспрыг-нуть, с руки дочери моей кольцо снять, на землю спуститься и снова первым три версты пробежать. Второе условие будет завтра объявлено, о третьем послезавтра узнаете.

Сотни егетов вступили в состязание. Когда пробежали через лес, Киизбай остался позади, достал волосяное колечко, свистнул, чтобы коня вызвать, спросить совета.

– Возьми длинный мой волос, перевяжись им – дыхание твое ровным будет. Другой волос на ноге завяжи – никто тебя догнать не сможет,– посоветовал ему конь.

Перевязался Киизбай длинным волосом, другой на ноге завязал – и помчался. Всех догнал. Полпути он не обгонял никого, а когда назад повернули, как птица помчался. Первым на майдан вбежал, взлетел к высоченному балкону, где царская дочь сидела, кольцо с руки снял, поцеловал ее в губы, с балкона спрыгнул на землю и дальше побежал.

Ни народ, ни царь, ни царевна не узнали, кто же это победил в состязания. Когда остальные на майдан прибежали, Киизбай уж домой вернулся, овец своих пасет.

На другой день братья вновь к царскому дворцу отправились, а Киизбай пасти овец остался. Лишь когда весь народ прошел, оставил он овец на своего верного пса, а сам достал три волоска, что каурый конь подарил, да перекусил самый длинный волос. Тут же конь появился. Вскочил было Киизбай верхом, но конь сдернул его зубами за ногу на землю и говорит:

– Зайди под меня с левой стороны, с правой выйди. Прошел под конем Киизбай – сам себя узнать не

может: таким красавцем стал да таким разодетым! Сел Киизбай верхом на коня и прямо к царскому дворцу поскакал. По дороге обгоняет старших братьев.

– Здравствуй, Елкибай! Здравствуй, Киикбай! – кричит.

Диву даются братья;

– Гляди-ка,– говорят,–знают и нас, оказывается. А на майдане перед царским дворцом народу больше

вчерашнего. Тут выходит на балкон царь и объявляет:

– Кто зятем мне хочет стать, тот в борьбе победить всех должен. Таково второе мое условие.

Началась борьба. Отошел Киизбай в сторонку, сжег волосок, каурый конь-тулпар объявился.

– Что делать будем?– спрашивает Киизбай.

– Садись на меня верхом,– отвечает тулпар. Примчались они на берег какого-то озера, велел каурый Киизбаю в озеро трижды нырнуть. Тот так и сделал и стал сильнее всех на свете. На майдане, когда он вернулся, борьба уж закончилась. Всех егетов, оказывается, одни пеклеван переборол. Стоит ждет решения судей. Старший царский везир спрашивает у народа:

– Есть еще кто-нибудь желающий схватиться с пехлеваном?

– Есть!– кричит Киизбай и выходит в круг. Пехлеван посмотрел на него и рассмеялся:

– Совсем парень рассудка лишился. Ну ладно, давай бороться. Но только не обижайся, если калекой на всю жизнь останешься!– говорит.

Схватились они. Оторвал Киизбай пехлеван а от земли да как швырнет вверх! А когда падал пехлеван вниз и готов был вот-вот разбиться о землю, поймал его батыр и к майдану лопатками припечатал. Дивится народ:

–- Вот так батыр! Никогда такого ещё не было! За эту победу был награжден Киизбай платком, на котором имя царевны вышито. Взял он этот платок, вскочил на каурого тулпара и был таков. Вернулся домой и снова как ни в чем не бывало овец пасет.

И опять никто не узнал, кто этот самый сильный борец.

На третий день решил Киизбай снова к царскому дворцу отправиться. Сжег волосок от челки саврасого коня – и явился тулпар перед ним. Вскочил на него Киизбай,, но конь сдернул его зубами за ногу на землю и говорит:

– Пройди между моими передними ногами; между задними выйди.

Прошел под конем Киизбай – краше прежнего стал, сам себя не узнает. Поскакал к царскому дворцу, по дороге братьев обгоняет, кричит им:

– Здравствуй, Елкибай! Здравствуй, Киикбай! Удивляются они опять не узнав брата.

– Гляди-ка.– говорит,– знают и нас, оказывается.

Прискакал Киизбай на майдан перед царским дворцом. Л там – шум. гам! Но вот вышел царь на балкон и заявил:

– Третье состязание обьявлю, когда откроется батыр, что в беге и в борьбе победителем вышел. Он должен быть среди вас. Пусть все подымут вверх две руки.

Все обе руки подняли, а Киизбай – только одну: на другой-то руке у него ведь кольцо царевнино было! Увидел это царь и кричит:

– А ты, егет, почему одну только руку поднял?

– Не могу я ее поднять, вывихнул я руку,– отвечает.

– Приведите-ка сюда этого парня!– приказал царь везирам.

Схватили Киизбая, подвели к царю. Проверили на руке кольцо, в кармане платок, а на нем имя царевны. Средняя царская дочь как увидела Киизбая, сразу ] влюбилась в него.

– Так это ты в беге и борьбе победил?– спрашивает царь.

– Это не я, это мой старший брат Елкибай.

Велел царь привести Елкибая. Киизбаи незаметно ткнул его в бок, на ногу наступил и говорит:

– Забирай свое кольцо, забирай платок, бери свою одежду!

Отдал все брату, а царю объясняет:

– Это я у него отобрал. Виноват я.

– Правда ли это?–спрашивает царь у Елкибая.

– Правда,– отвечает тот.

– Ну, раз так, отдаю тебе свою старшую дочь. На этом состязания заканчиваются. А этого грабителя в тюрьму закрыть!

Так стал Елкибай нежданно-негаданно царским зятем. А Киизбая в тюрьму посадили.

С того дня как старшую дочь царь замуж выдал, стала средняя дочь бледнеть, худеть – заболела от тоски. Вызвал тогда царь гадалку. Та говорит:

– Плохи дела, но помочь беде можно. Есть такое средство. Пусть твоя дочь каждое утро по яблоку съедает из тех. что на яблоне в твоем саду растут. Яблок сама пусть выбирает.

И стал тогда царь каждый вечер среднюю дочь а с выводить я яблока помечать, которые ей приглянулись. Но каждый рай наутро пропадали эти яблоки: какая-то птица прилетала и уносила помеченные яблоки. Снова вызвал тогда царь гадалку. Та говорит:

– Убить надо птицу. Если через сень дней не убьешь я не дашь дочери яблока, умрет она.

Разослал царь гонцов во все концы земли, велел лучшим стрелкам ко двору явиться. Кто птицу убьет, за того среднюю дочь выдать обещал. Никому из стрелков не удалось птицу застрелить. Собрал царь своих везиров, велел узнать, нет ли в царстве еще какого стрелка.

– Может быть, тот, что в тюрьме сейчас сидит, из хороших стрелков,– сказали везиры.– Других нет больше.

Послал царь везиров в тюрьму. Киизбай им говорит:

– Какой из меня стрелок? Вот у меня брат есть, Киикбай, тот настоящий стрелок. Только если меня рядом с ним не будет, он промахнуться может.

Поскакали везиры за Киикбаем, а тот отнекивается:

– Какой я стрелок, отстаньте от меня. Настоящий стрелок в тюрьме сидит – мой младший брат.

Но везиры все равно схватили его и во дворец поволокли. Потом в тюрьму пришли и говорят Киизбаю.'

– Выходи! Доставили мы Киикбая, будешь рядом стоять, когда он стрелять станет.

– Не выйду я,– отвечает Киизбай,– ведите брата сюда, пусть через окошко отсюда стреляет.

Вручили Киикбаю лук со стрелами и в тюрьму отвели. Увидел он младшего брата и заплакал.

– Не плачь, брат,– говорит Киизбай.– Сейчас я собью эту вредную птицу, а ты скажешь, что сам подстрелил.

Прицелился и выстрелил. Птица и свалилась. Обрадовался царь и велит меткого стрелка к себе доставить.

– Отдаю,– говорит,– среднюю дочь за тебя, нам и обещал.

Стала по утрам средняя дочь есть яблоки, что сама выбрала. День ото дня все справней становится, красивее и красивее. На седьмой день и вовсе выздоровела.

И вот однажды говорит Киикбай брату своему Елкибаю:

– Сделал нас с тобой Киизбай царевыми зятьями, а сам в тюрьме сидит. Надо выручать его.

– Я и сам давно думаю о том,– отвечает Елкибай. Однако не успели братья спасти Киизбая. Продал его

царь проезжим купцам, те заперли его в железный сундук и увезли. Помчались братья следом. Через три дня догоняют они обоз, что на берегу речки отдохнуть остановился. Сидят купцы, чай льют.

– Вы кто такие? – спрашивают у них братья. – Мы купцы-торговцы. А вы кто будете?

– А мы разбойники,– отмечают. Перепугались купцы.

– Вам.– говорят они братьям,– тоже на ту сторону перебираться надо. Кого же вы аждахе отдадите? Ведь он за переправу жертву требует – человека.

Спрашивают братья:

– А вы кого же аждахе отдавать собираетесь?

– У нас,– говорят,– есть откуп. Мы его вот в этом сундуке возим.

Открыли сундук, а там Киизбай лежит. Проснулся, встал, потянулся, глаза протер – братья перед ним. Обрадовались, обнялись. А купцы вовсе растерялись, не знают, что делать. Немного погодя Киизбай спрашивает у них:

– Ну что? Наелись, напились?

– Наелись, напились.

– Вот и хорошо. Аждаха сытеньких любит.

Взял и перекидал купцов на другой берег, где аждаха лежал. Слугу, что за купцовыми лошадьми присматривал, оставил. Говорит ему:

– Вот из этих шести возов один себе забери, второй к отцу нашему в аул доставишь, а с четырех других весь товар встречным беднякам раздашь. Не исполнишь – голову оторву!

А слуга рад, благодарит Киизбая, все исполнить клянется. И в дорогу отправился.

Когда остались братья одни, Елкибай говорит:

– Сделал ты нас с Киикбаем царевыми зятьями. За это тебе спасибо. Пора и тебе человеком становиться. Надо теперь для тебя младшую дочь заполучить.

– Совет твой хорош,– отвечает Киизбай.– Я подумаю. Вы сейчас к женам своим возвращайтесь, а я дня через три-четыре, как только белый свет объеду, вернусь.

Достал из кармана два конских волоска и сжег один. Тут же перед ним саврасый тулпар явился. Прошел Киизбай меж передним к ногами тулпара, меж задними вышел и таким красавцем обернулся, что братья диву дались и узнать никак не могут. Вскочил Киизбай на коня и говорит:

– Это один из тех коней, что к дальнему болоту соль лизать приходили.– Щелкнул плетью и с глаз пропал. Братья как стояли, так и остались с разинутыми ртами стоять.

Через четыре дня вернулся Киизбай во дворец. Никто его, кроме братьев, узнать, конечно, не может. А он еще красивей стал, здоровей. И одежда на нем такая богатая, что и царю не снилась. Вошел он в царский сад, а там два молодив сидят, тоже, как и он, красивы.

– Вы чего здесь сидите?

– Да вот ждем, когда младшая царская дочь выйдет. А ты чего пришел?

– Я тоже царскую дочь жду. Мы с ней здесь встретиться договорились как раз в это время.

И вот выходит царская дочь в сад на прогулку вместе с царем. Поравнялись они с кавалерами, царь и спрашивает у дочери:

– Который из них тебе во сердцу?

Оглядела царская дочь егетов: все красивы, все статны.

– Все трое по сердцу,– говорит.

– Так нельзя, доченька,– объясняет царь.– Ты одного должна любить. Ну ладно, ты пока погуляй, я с ними наедине поговорю.

Ушла дочь, царь и говорит:

– Вот ведь какая беда: нездоровится дочери-то. С каждым днем все хуже и хуже. Должна она каждое утро с этой яблони по яблоку съедать, которое сама с вечера выбрала, но какая-то птица каждый раз помеченное яблоко ворует. Со средней дочерью то же было, но ее спасти удалось: убили ту птицу. А от этой птицы так не избавишься: невидимая она. Каждый день по яблоку уносит. Совсем мало яблок осталось. А последнее унесет – через три дня умрет моя дочь. Тому из вас, кто найдет средство спасти дочь, отдам ее в жены.

Выслушали царя егеты и решили:

– Найти надо гнездо этой птицы и уничтожить ее вместе с гнездом или же верное средство от смерти отыскать.– Взяли они еды на сорок дней, денег по сто рублей и в путь отправились;

Шли они, шли и дошли до кривого дерева, от которого дорога на три стороны разбегалась. И договорились, что каждый своей дорогой пойдет, и тот, кто раньше сюда вернется, остальных дожидаться здесь будет. И разошлись в разные стороны.

И вот завела дорога Киизбая в лес. Смотрит: избушка с кулак величиной, на крыше – труба с соломинку толщиной, над трубой дым тоньше волоса вьется. Заглянул внутрь: старушка сидит, воду через сито процеживает и в котел сливает, потом эту воду опять в ведро процеживает. Увидела она Киизбая и спрашивает:

– По какому делу пришел, сынок? Рассказал ей Киизбай о своей задаче. Выслушала его старушка и говорит;

– Встретится тебе по дороге пещера. Ты в нее зайдешь, гнездо найдешь. В гнезде две птицы сидят. У самца правый глаз огнем горит, у самки – левый. Ты первую птицу-то и возьми. Это она из царского сада яблоки таскает. Да не вздумай трогать вторую птицу, у которой левый глаз горит.

Отыскал Киизбай пещеру, о которой старушка говорила, взял из гнезда нужную птицу, да решил вдруг и вторую прихватить, чтобы совсем избавиться от злодейского этого птичьего рода. Только было дотронулся до второй птицы, как тут затрезвонил колокольчик и появился старик.

– Положи птиц в гнездо, пока голова цела!– закричал он. Испугался Киизбай, опустил птиц в гнездо и взмолился:

– Отдай мне, дедушка, птицу, у которой правый глаз огнем горит, я тебе сто рублей заплачу.

– Отдам я тебе птицу за сто рублей,– старик отвечает,– только ты сначала найди мне пещеру, а которой кук-тулпар стоит, сюда приведи. Рядом с тулпаром золотая дуга стоит – гляди, не трогай дугу!

Нашел Киизбай ту пещеру, в которой кук-тулпар стоял, стал развязывать повод, увидел дугу золотую, дай-ка, думает, и дугу заберу. Только дотронулся, зазвонил колокольчик и явилась старуха. Увидела Киизбая да как закричит:

– Оставь коня в покое, пока голова цела!

– Ах, бабушка,– взмолился Киизбай.– Отдай мне своего кук-тулпара!

– Отдам я тебе тулпара вместе с золотой дугой, если условие выполнишь. Там-то и там-то растет дерево, а на том дереве сундук находится, в сундуке – утка, в утке – яйцо, а в том яйце – игла. Вот эта игла и нужна мне. Принесешь – тулпара получишь.

Разыскал Киизбай то дерево, влез на его верхушку, глядит: на сундуке аждаха спит! Почуял тот человека, проснулся, хотел было проглотить егета, да Киизбай вовремя саблю выхватил, изрубил аждаху в куски. Раскрыл сундук, там – утка, облезлая вся. Потряс, помял ее, яйцо и выпало из утки. Разбил яйцо, достал иглу, а утку облезлую на волю выпустил.

Доставил Киизбай иглу старушке, та ему кук-тулпара отдала вместе с золотой дугой, и отправился он к стари-ку, у которого две птицы с горящими глазами были. Старик и говорит:

За тулпара спасибо. А вот птиц отдать не смогу. Вчера утром прилетела откуда-то утка, облезлая вся, и тех птиц до смерти заклевала. Не веришь – сам

посмотри.

Глянул Киизбай – и вправду валяются на земле обе птицы, и огненные глаза у них выклеваны. Киизбай и рад тому: некому теперь будет в царском саду яблоки воровать, значит, младшая царевна на поправку должна

пойти.

– Возьми, дедушка, сто рублей! Очень рад я тому,

что эти птицы сдохли.

– Да я и сам-то не больно горюю из-за них,– отвечает старик.– Потаскали они яблок, с них хватит. А вот за тулпара с золотой дугою я отблагодарить тебя должен, с пустыми руками не отпущу. Пойдем-ка за мной!

Пошли они по пещере, и вот открывает старик какую-то дверь – а там видимо-невидимо яблок, кучами лежат. Говорит старик:

- Выбирай любое!

Выбрал Киизбай самое спелое красное яблоко, а старик к другой двери подводит. Вошли – там четыре бочки стоят: золотая, серебряная, медная и деревянная. Взял старик яблоко у Киизбая, опустил его сначала в деревянную бочку, потом в медную, потом в серебряную. Отдал яблоко Киизбаю и велел, чтобы тот теперь в золотую бочку опустил. Потом накрыл бочку крышкой, усадил сверху Киизбая и крепко за ручку держаться приказал. Три раза по золотой бочке щелкнул – и выскочило то яблоко из деревянной бочки, да прямо в шляпу Киизбаю и упало!

– Вот тебе от меня подарок! Яблоко это от любой хвори исцелит и от смерти спасет.

Поблагодарил старика Киизбай, вышел на пещеры, достал из кармана последний волосок из челки саврасого коня, сжег – перед ним тулпар явился, и отправился Киизбай в обратную дорогу. Не доезжая немного до кривого дерева у распутья, где с двумя егетами расстался и где встретиться договорились, слез он с коня. Перекусил под деревом, спать прилег. Выспался, тут один из егетов возвращается. Киизбай спрашивает у него:

– Какое средство достал, чтоб царскую дочь от

смерти спасти? .

– Да вот,– говорят,– зеркало купил за сто рублей. Взял Киизбай зеркало, чтобы посмотреть, побледнел, онемел от страха. Зеркало то волшебное было. Печальную картину увидел в нем Киизбай: царский сад, в саду яблоневое дерево а ни одного яблока на нем нет. под яблоней нары стоят, на нарах младшая царевна при смерти лежит, в головах царь стоит, две сестры ее и Елкибай с Киикбаем, все горем убитые.

– Умирает ведь она!– закричал Киизбай.

– Да. умирает.

– Вот у меня яблоко – от смерти средство! Надо его скорей царевне дать!

– А как дашь? Надо сначала скорей добраться.

Стал Киизбай искать по карманам, но ни одного волшебного волоска не осталось уже. Надо было новых взять, да не додумался. Теперь только дошли до него слова, что старик в пещере сказал про птиц: потаскали, мол, яблок, с них хватят. Яблоня-то совсем голая стояла! Сидят они, думают, как скорее до царского дворца добраться, а в это время третий егет возвращается. Киизбай даже поздороваться позабыл – спрашивает:

– Нашел ли средство царскую дочь от смерти спасти?

– Вот купил за сто рублей ковер-самолет, другого ничего не было.

– Это нам и нужно!– закричали. Сели быстрей на ковер и полетели. Прилетели прямо в сад, а там все в горе: вот-вот умрет царская дочь. Тогда разрезал Киизбай яблоко на кусочки и стал кормить царевну. Когда царевна все яблоко съела, вернулись к ней силы, открыла она глаза, поднялась на нарах, потом на землю ступила, разговаривать стала, повеселела, смеется.

За два дня совсем выздоровела младшая царевна. Вызвал тогда царь женихов к себе.

За кого же из вас троих я должен дочь отдать?

– Конечно, за того, кто волшебное яблоко для царевны достал!– говорит Киизбай.

– Если бы не мой ковер-самолет, не успел бы ты со своим волшебным яблоком!– возражает другой.

– Если б не мое зеркало, разве б узнали мы, что царевна умирает, разве стали б спешить на твоем ковре-самолете? Шли бы себе спокойно и царевну не успели б спасти.

Выслушал их царь и так рассудил:

– Все вы правы, егеты. Но не могу же я свою дочь за троих выдать. Не знаю, как решить. Поручу я это дело судьям. Как они решат, так и будет.

Семь дней и семь ночей думали судьи и вынесли такой приговор:

– К спасению царевны все трое причастны, но больше всех – тот из них, кто яблоко достал. Потому что ни зеркало, ни ковер – целебных свойств не имеют. Лишь яблоко вкусив, исцелилась царская дочь. Хозяин зеркала имеет возможность вернуть свои сто рублей, продав зеркало, потому что оно не пострадало, когда явило в себе картину смертельной болезни царевны. Хозяин ковра тоже может вернуть свои деньги, потому что его ковер ничуть не испортился в полете. Лишь Киизбай не может вернуть своих ста рублей, потому что яблока, которое спасло царевну, уже нет. Она его съела. Стало быть, она и должна уплатить за яблоко. А цена того яблока – жизнь царевны. Значит, не то что сто рублей, а саму царевну может потребовать Киизбай. Ведь сам царь сказал: «Тому, кто найдет средство спасти дочь, отдам ее в жены». Вот почему мы и решили дело в пользу Киизбая.

Справедливо решили судьи, и были посланы тогда во все стороны царства гонцы с приглашением на свадьбу Киизбая и младшей царской дочери.

Был на этой свадьбе и отец братьев. Глядел он на своих сыновей, радовался, а про себя думал: «Ну и башковитым оказался у меня Киизбай! Если так дело дальше пойдет, года через два сам царем стать может, пожалуй. Да!»