Как женился Канж

     У нартского кузнеца Дабеча было восемнадцать сыновей. Старшего звали Канж.

По нартскому обычаю, юношей, достигших совершеннолетия, прежде чем женить, отправляли в походы. Молодым нартам давали наилучшее оружие и надежных коней — снаряжали наславу.

Так и Дабеч посылал своих сыновей закаляться в сражениях, привыкать к трудам ратным.

Старшие сыновья Дабеча были уже испытанными воинами, когда самый младший впервые побывал в походе. Он вернулся со славой, и братья сказали:

— Ну, теперь нам всем пора жениться!

Собрались они на холме, уселись в кружок, при жали к земле ладони и поклялись:

— Мы, восемнадцать братьев, рожденные от одной матери и одного отца, выросшие под одним кро вом, даем клятву жениться, как только найдем восем надцать сестер. Пусть и невесты наши будут из одной семьи!

Братья надели доспехи, вскочили на коней и отправились разыскивать невест. Долго странствовали нарты. Побывали там, где восходит солнце, и там, где оно заходит. Не оставалось места на земле, где бы не ступили копыта их коней, но так и не нашли нарты восемнадцати невест-сестер.

Огорченные, усталые, возвращались братья домой. Добравшись до широкой реки, они спешились у переправы и решили отдохнуть. Много людей толпилось у переправы, и от них нарты услыхали, что живут неподалеку старик со старухой, а при них — семнадцать дочерей и сын первенец.

Один из братьев сказал:

— Не нашли мы восемнадцати сестер. Женимся на этих семнадцати, не упуская случая, и вернемся домой.

— Жениться не худо! — отозвался другой, — но ведь нас восемнадцать, а девушек только семнадцать. Кто же из нас останется без жены?

Между братьями разгорелся спор. Оставаться холостым никому не хотелось.

— От споров и раздоров толку не будет! — ска зал третий. — Надо бросить жребий семнадцать раз,— по числу девушек. Кому жребий не выпадет, тому же ниться не судьба.

— Нет, — возразил четвертый, — жребий бросать незачем. Женимся по старшинству, как издавна пове лось у нартов.

— Согласен! — воскликнул меньшой. — Это спра ведливо! Младший женится на младшей, а старший на старшей. Но невесты наши родились после брата, самый старший у них в семье — сын, и выходит, что на долю Канжа невесты нет.

— Будь по-вашему, — сказал Канж, с глубокой обидой на меньшого брата. — Уродись я счастливым, — старшей была бы девушка. Нет мне счастья. В оди ночестве жить мне. А вы, не упуская случая, же нитесь.

— Кончен спор! — радостно закричали братья. По совету Канжа они женились на семнадцати сестрах.

Все вместе возвратились братья, и женатые стали жить каждый своей семьей.

А нарты посмеивались над Канжем:

— Где это видано, чтобы самый старший брат остался без жены, без семьи! Ну не глупец ли этот Канж?

Дошли до Канжа их злые насмешки, и, проклиная свою судьбу, он ушел в горы, отыскал пещеру и решил до конца дней жить в одиночестве.

Мать Канжа горевала о нем и желала, чтобы он вернулся домой. Она позвала мальчиков, игравших неподалеку, и сказала им:

— Добегите до пещеры Канжа и, как увидите его, смейтесь над ним, дразните и стыдите за то, что он живет один. Канж не потерпит насмешек, рассердится и вернется.

Мальчишки гурьбой побежали в горы. Неподалеку от пещеры Канжа, на просторной и ровной лужайке, им захотелось поиграть в альчики. Заигравшись, они позабыли, что наказывала мать Канжа.

Вскоре мальчишки перессорились. Одному показалось, что другой снял альчик, не выиграв его.

— Нечестно играешь, не буду с тобой играть! — закричал обиженный.

А тот, кого бранили, ответил сердито:

— Ты сам играешь нечестно, да еще говоришь неправду. Пусть за это постигнет тебя участь Канжа. Вот вырастешь и останешься без жены, без семьи и, как зверь, будешь жить в норе.

Все это услышал Канж, сидя в своей пещере и наблюдая за игрою.

— Вот как! — воскликнул он. — Меня все еще не оставили в покое! Мальчишки лишь повторяют, что слышали от старших. А у тех, как видно, имя мое не сходит с языка! Если не найду достойной жены, не жить мне на свете!

И Канж всердцах вернулся домой. В отцовском табуне он облюбовал молодого каурого коня. Снарядившись, Канж вскочил в седло и сказал:

— Клянусь не возвращаться домой до тех пор пока не найду себе достойной жены!

И отправился Канж искать невесту.

Его конь был так мал, что, не продень всадник ноги в стремена, пришлось бы ему, едучи верхом, итти пешком.

Долго скитался Канж. Не осталось места на земле, где не ступили бы копыта каурого, но так и не нашел Канж достойной невесты.

Усталый, печальный, он уже возвращался домой и вдруг увидел вдали какое-то темное пятно. Чем ближе Канж подъезжал к нему, тем становилось оно больше и больше, и вот предстала перед Канжем огромная женщина. То была великанша Эмигена. Она сидела спиною к всаднику и не слышала, как он подъехал, потому что была занята делом. Она зашивала трещину в земле.

Иголкой великанши было железное заостренное бревно, а ниткой — толстый аркан.

Великанша, видно, утомилась: отбросив бревно, она задремала. Похолодев от страха, следил за нею Канж. “Что мне делать? — думал он. — Вперед ли, назад ли поеду — меня ждет верная гибель! Будь что будет! Подкрадусь к Эмигене и припаду к ее груди. Тогда она уже не сможет погубить меня, потому что я стану ее молочным сыном”.

Канж так и сделал. Подкрался к спящей Эмигене и припал к ее груди. Эмигена открыла глаза, увидела у своей груди Канжа и громко заплакала:

— Какая беда со мною приключилась, я не за метила тебя раньше! Пусть померкнут глаза мои за то, что не увидела тебя во-время! Теперь ты стал моим молочным сыном и я уже не могу тебя убить! — Так причитала она, лаская Канжа своей громадной ру кой. — Но как ты попал сюда, сынок? Доверься мне. Я во всем буду тебе помогать.

— Я ищу невесту, — ответил Канж. — Мои сем надцать братьев моложе меня и давно женаты, а я все еще одинок. Объездил я много стран, но достой ной невесты не нашел.

— Вот это и хорошо! — воскликнула вели канша. — Я как раз ищу жениха для моей красавицы- дочки. Пойдем к ней. Она полюбится тебе с первого взгляда. Между небом и землею Нарибгея всех кра сивей и непорочней, ни один мужчина еще не ви дел ее.

Канж в смущении покусывал пальцы. Не хотелось ему жениться на дочери Эмигены, но выхода у него не было.

Великанша продолжала:

— Дай клятву, что женишься на моей дочери. А еще поклянись добыть мне столько мяса, сколько вместится в мой маленький котел. Какое это будет мясо — оленина, зайчатина или еще что-нибудь — мне все равно.

Как быть? Канж поклялся Эмигене и в том, что женится на ее дочери, и в том, что наполнит мясом ее котел.

Великанша повела жениха к невесте.

Близко ли, далеко ли, наконец дошли они до высокой горы. Канж увидел вход в пещеру, прикрытый огромным абра-камнем. Эмигена одним пальцем отшвырнула камень и повела Канжа в глубь пещеры. Долго шли они запутанными переходами, в непроглядной тьме. Вдруг впереди блеснул огонек, и, чем ближе они подходили к нему, становился все ярче. Когда подошли совсем близко, Канжа оглушил крик:

— Как попал сюда человек? Я его нюхом чую!

Дочь великанши выбежала им навстречу и ра достно кинулась матери на шею.

— А я тебе привела жениха,—ласково провор чала старуха. — Погляди, какой удалец! Он поклялся, что возьмет тебя замуж!

Ужаснулся Канж, увидев свою нареченную, а Нарибгея замерла от счастья, глядя на Канжа во все глаза.

“Горе мне! — подумал Канж. — Как покажусь я нартам с этим чудовищем? Нету мне счастья, нету!”

Старая великанша усадила нареченного зятя за стол, а молодая зажарила на вертеле целого быка. Но Канжу дали только маленький кусочек, остальное хозяйки съели сами.

Насытившись, старуха повела Канжа в соседнюю пещеру и, показав огромный котел, сказала:

— За красавицу дочь я требую одного: наполни этот маленький котел каким хочешь мясом, но только доверху, как поклялся.

Глядя на необъятный котел, Канж думал: “Где я раздобуду столько мяса?”

Тем временем мать с дочкой приготовили постели. Уложив Канжа, приглушили очаг, улеглись, и тут же послышался их громкий храп.

Бедный Канж всю ночь не сомкнул глаз, предаваясь тяжким думам. Чуть свет он отправился в лес.

Тридцать дней и тридцать ночей охотился Канж, убивая кабанов, оленей, зайцев — все, что ему попадалось. Он натрудил руки, беспрестанно натягивая тугой лук. И лишь выпустив последнюю стрелу, опустошив колчан, наполнил котел великанши свежим мясом.

После этого Канж вывел из пещеры Нарибгею, посадил ее на каурого, сам вскочил в седло и отправился домой.

Не успели отъехать, как у каурого прогнулась спина и брюхо опустилось до земли — непосильно тяжелой оказалась невеста. Пожалел Канж каурого и пошел пешком, ведя коня за уздечку.

Долго ли, коротко ли, а достигли жених с невестой нартских земель, и увидел Канж родное селенье. Он остановил коня и сказал:

— Послушай, Нарибгея, у нартов обычай такой: если кто привозит себе невесту, женщины и девушки выходят ей навстречу, и вместе с ними она идет пешком к дому жениха. Я пойду оповестить нартов о своей женитьбе и попрошу, чтобы тебя встретили. Подожди меня здесь.

Придя домой, Канж объявил отцу с матерью о своей женитьбе. Рассказал об этом и нартским женщинам и попросил их встретить невесту как принято.

Весть о женитьбе Канжа мигом облетела округу.

“Женится Канж! Собирайтесь на свадьбу Канжа!” — слышались повсюду веселые возгласы.

И старые и малые, и мужчины и женщины, кто пешком, кто на коне, праздничной толпой отправились встречать невесту. Всем не терпелось ее увидеть. В пути плясали и пели, пускали коней наперегонки. Такого веселого свадебного шествия не помнил никто!

Но лишь увидели нарты великаншу, замерли на месте.

Великаны были издавна врагами людей. Поэтому нарты ненавидели их и неустанно преследовали. И теперь они молча стояли перед невестой Канжа, опустив головы. Женщины со страхом прижимали к себе детей, повторяя:

— Канж привез дочь Эмигены. Не показывай тесь ей, а то пропадете!

Нарибгея поняла, что внушает нартам ужас и отвращение.

— Не бойтесь меня, — сказала она, —я невеста Канжа. Я люблю его, и вы все — мне родные. Ради вас, нарты, жизни не пожалею. Буду помогать вам всегда и во всем.

Нарты ей не поверили. Но, соблюдая обычай, проводили ее до порога канжева дома и сами разбрелись по домам в безутешном горе, словно с похорон.

Так женился Канж.