Хасидская притча

     Однажды ребе Зуся из Аниполя заметил, как его ребецин (жена ребе) тихонько утирает слёзы.

— Что случилось? — поинтересовался он.

Вначале женщина не хотела ничего говорить, но после долгих расспросов ответила, что даже её лучшее платье штопано-перештопано и местами протёрлось почти до дыр. Много лет оно служило праздничным нарядом, но теперь уже недостойно того, чтобы почтить в нём шаббос (субботу). Ребе прекрасно понимал стремление жены нарядно одеться в святой день, поэтому поднатужился, добыл денег и купил ей ткань на новое платье. Обрадованная женщина немедленно понесла ткань к портному, и тот пообещал пошить платье к пятничному вечеру, за несколько часов до начала шаббос.

В ту пятницу ребе предвкушал, как его жена будет сиять от удовольствия, празднуя субботу в новом платье. Но она надела свой старый наряд. Увидев изумление на лице мужа, ребецин сказала:

— Портной сам пришёл ко мне с новым платьем. То была прекрасная работа. Но он был явно чем-то расстроен, и я спросила, что его беспокоит. Портной признался: будущий зять увидел его за работой над моим платьем и решил, что это свадебный наряд для дочери. И молодой человек побежал сообщить своей кала (невесте) радостную весть. Ну что я могла поделать? Узнав, что платье предназначается не ей, девушка очень расстроилась бы, и её отцу стало бы неловко. В общем, я отдала платье портному в качестве свадебного подарка. — А ты заплатила за платье? — спросил ребе.

— Заплатила? Портному? Конечно, нет. Ведь я отдала ему платье.

— Подарила, а не отдала. Ведь он трудился целую неделю в расчёте на нашу плату. А ты лишила его заработка.

— Ты прав, — сказала ребецин, — но я ведь уже пожертвовала все наши деньги на цедака (великодушие, пожертвование).

— Что ж, значит, нужно ещё добыть где-то, — сказал ребе Зуся. — И поскорее, поскольку вот-вот наступит шаббос.

Ребецин, не мешкая, побежала к подруге, взяла у неё взаймы и до наступления шаббос заплатила портному.