Бомба под цивилизацией.

         Известны случаи, когда антропогенные катастрофы становились причиной гибели целых цивилизаций. История норвежской колонизации Гренландии - один из наиболее трагических примеров такого рода.
В 986 году на остров высадилось несколько сотен исландских викингов норвежского происхождения, которых привел Эрик Рыжий. Они основали на побережье две колонии -Восточное и Западное поселения (Эстербюгген и Вестербюгген). Первое из них располагалось на 61-й параллели - на южной оконечности острова, а второе - на 500 км севернее. Норвежские общины в Гренландии просуществовали около 500 лет. В благополучном XIII столетии там было не менее двух с половиной сотен крестьянских дворов, а общая численность населения составила не менее 5 тысяч человек. Однако в середине XIV века западная колония оказалась полностью заброшена, а где-то в первой половине XV века опустел и Эстербюгген. На официальном сайте МИД Норвегии можно прочесть, что причина этого вымирания пока не выяснена. Однако профессор Калифорнийского университета известный биолог, географ и эколог Джеред М. Даймонд пришел к выводу, что общины норманнов оказались жертвами всеохватывающего бедствия, вызванного катастрофическим разрушением среды их обитания.
Многие авторы считают, что норвежских поселенцев погубила исключительно скверная погода. В пользу этой гипотезы говорит установленный факт, что на протяжении 800-1300 годов климат на севере Атлантики был весьма мягким (поэтому это время сейчас именуется Средневековым теплым периодом). После 1300 года в регионе началось длительное похолодание - Малый ледниковый период, который продолжался до начала XIX века. Норманны любили молочные продукты и держали коров, овец и коз, которым в плохие годы не всегда хватало корма. Конечно, они занимались и охотой, промышляя на северного оленя, и морского зверя. Однако добыть тюленя, если фьорд покрывался льдом, становилось очень нелегким делом, а стада оленей в холодные годы несли потери от бескормицы. Таким образом, не приходится сомневаться, что неблагоприятные климатические перемены привели к уменьшению продуктовой базы норвежцев. Тем не менее похолодание наступило отнюдыне мгновенно, жестокие зимы чередовались с умеренными, поэтому поселенцы имели время, чтобы приспособиться к капризам природы. И если они этого не сделали, то почему?
Вот одна из причин, если не важнейшая, то наиболее неожиданная. Гренландские норманны, в отличие от своих исландских и европейских собратьев, практически не прикасались к рыбе. Скорее всего, в этом повинно какое-то старинное табу, наложенное во времена первопоселенцев, которые отравились несвежей рыбой, но факт остается фактом. Именно поэтому они лишили себя постоянно доступного богатейшего источника продовольствия, который всегда мог выручить в тяжелое время. Отказ от рыбной пищи - лишь одно из проявлений исключительной консервативности поселенцев, их вражды к нововведениям и верности патриархальным устоям. Общество гренландских норманнов ктому же отличалось сильнейшей ксенофобией. Пришельцы из Европы отказывались от любых контактов с эскимосами-инуитами, коренными обитателями Арктики, которые были искусными морскими охотниками, не боявшимися суровых холодов и бурных волн. Норвежцы могли бы многому у них научиться, но никогда к этому не стремились. Поселенцы всегда ощущали себя исключительно европейцами. Они ревностно строили и украшали церкви, самые знатные из них питали слабость к европейской роскоши, а для этого требовались немалые средства. У поселенцев было не так уж много товаров для экспорта - гагачий пух, моржовая кость и шкуры, бивень нарвала, плотное непромокаемое сукно, белые медведи (и живые, и чучела), а также знаменитые гренландские кречеты, ловчие птицы, стоившие бешеных денег и в Европе, и на арабском Востоке. А закупали они в обмен на это золотые украшения, церковные колокола, бронзовые подсвечники, вина, шелка и прочие далеко не самые нужные вещи. Еврогренландцы по необходимости ввозили также изделия из железа, строевой и корабельный лес и зерно, но в мизерных количествах. Гренландская элита не стала отказываться от своих разорительных привычек, несмотря на наступление Малого ледникового периода.
Тем не менее профессор Даймонд утверждает, что основной причиной гибели норвежских колоний оказался экологический кризис техногенного происхождения. Прибыв на остров, норманны начали расчищать землю под пастбища и вырубать леса. Им нужно было строить, освещать и обогревать жилища, для чего требовалось много древесины. Поселенцы выплавляли т.н. болотное железо (низкого качества, новыборау них небыло) и потому нуждались в древесном угле. Северная растительность оченьхрупкая, ктому же она весьма медленно восстанавливается, и вскоре березы и ивы стали исчезать. Вслед за сокращением площади древесно-кустарнико-вого покрова начали деградировать луга - скот выел и вытоптал траву. Плодородный слой почвы истончился и обнажил лежащий под ним песок, которые смывало дождем и уносило ветром. Вероятно, поначалу поселенцы не обращали внимания на состояние пастбищ, полагая, что все само собой образуется. Такая уверенность покоилась на опыте их предков и поэтому выглядела вполне рациональной. На юге Норвегии, откуда викинги двинулись завоевывать мир, почвы тяжелые, глинистые, они не могут никуда деться даже после полного уничтожения растительности. Песчаные почвы Гренландии, напротив, почти беззащитны перед ветровой эрозией, однако потомки викингов понять этого не смогли. Со временем почвенный слой вблизи поселений практически исчез, но их жители так ничего и не сделали, чтобы предотвратить эти разрушения.
Возможно, все было бы не столь страшно, если бы они просто съели домашний скот и перешли на рыбную диету, но этот выход они сами для себя закрыли. К тому же местные богачи получали неплохой доход от вывоза шерсти и не хотели с этими деньгами расставаться. Поселенцы извели даже торф, который они использовали и как топливо, и как строительный материал. В конце концов они получили то, что и должны были получить: страшную эрозию почвы вкупе с дефицитом топлива и стройматериалов.
К тому времени, как общины норвежцев значительно ослабли, у них появился и внешний враг - инуиты. 800 лет назад эти племена проникли из Канады в северо-западную Гренландию и начали медленно перемещаться в южную часть острова. Примерно в 1300 году инуиты появились в районе западного поселения, а еще через сотню лет подошли к восточному. Презиравшие эскимосов еврогренландцы называли их "скрелингами" (что-то среднее между негодяями и ничтожествами). Вначале, естественно, норвежцам пришлось обороняться от инуитов, однако к началу XIV века у них уже почти не осталось ни стальных мечей, ни металлических доспехов. Хотя документальных свидетельств немного, не подлежит сомнению, что эскимосы убивали норвежцев и уводили в рабство их детей и жен.
А тем временем усиливалось и похолодание. К началу XV века льды перекрыли океанские пути и сделали невозможным морское сообщение с Норвегией, единственным торговым партнером Гренландии. Последний норвежский корабль пришел на остров в 1406 году, а потом целых 170 лет туда не ступала нога европейца. Когда капитан этого судна увидел гренландский берег, Вестербюгген был давно мертв, но более многочисленный Эстербюгген продолжал борьбу за жизнь. Однако в начале XV в. запасы еды совсем истощились. Жители болели и умирали, в живых не осталось ни одного священника, некому было утешить и ободрить людей и удержать их от неразумных действий. Профессор Даймонд полагает, что в одну из наиболее жестоких зим изголодавшиеся крестьяне с мелких хуторов силой захватили самые богатые усадьбы восточного поселения. К весне они уничтожили последний скот и все другие запасы, после чего вымерли от голода и холода.
Таким образом, гибель норвежских колоний в первую очередь была обусловлена как экологическим кризисом, так и неспособностью общества и элиты вовремя заметить надвигающуюся угрозу и изменить свой образ жизни. Это классическая рукотворная катастрофа. Она совершилась под воздействием всех трех ключевых причин подобных бедствий, отмеченных американским экспертом Ли Дэвисом, - глупости, небрежности и корысти.