Котел для немцев

     В конце зимы – начале весны 1945 года наступающие части Красной Армии продвинулись далеко в глубь агонизирующей фашистской Германии и, преодолевая ожесточённое сопротивление, начали выдвигаться на исходные позиции для решающего штурма, как тогда говорили, “логова врага” - Берлина. Войска 1-го Белорусского фронта готовились к жестоким боям за город на Шпрее. Неожиданно по приказу командующего фронтом был созван Военный совет.

ОПЕРАЦИЯ “СЕВ”

    Военный совет фронта принял, пожалуй, самое необычное за всю долгую, страшную и кровопролитную войну постановление… об организации и проведении весеннего сева зерновых, картофеля, свёклы и других овощей. Поскольку необходимо было кормить население поверженной фашистской Германии.

   – По согласованию со Ставкой Верховного командования, - сообщил собравшимся генералам и офицерам командующий фронтом маршал Г. К. Жуков, - нам предстоит освоить посевные площади более чем в двести пятьдесят тысяч гектаров!

   Боевые офицеры и генералы, командующие танковыми армиями, пехотными корпусами, военно-воздушными и транспортными соединениями, потрясённо молчали: сообщение командующего фронтом оказалось для них слишком неожиданным!

   За огненные годы войны они привыкли бросать в бой бронированные машины, сами горели в танках и самолётах, в сорок первом страшном году со своими частями пережили горечь поражений, но… сеять зерновые и сажать картошку? Да ещё на таких невообразимо огромных площадях чужой, вражеской земли?

   Главный интендант фронта спросил о том, откуда можно получить ресурсы для выполнения приказа Верховного Главнокомандующего.

   – Ресурсы нам дополнительно не выделят, - отрезал маршал, - Всё приказано решить за счёт внутренних резервов. Руководство севом возлагается лично на вас, как главного интенданта фронта. Ещё вопросы?

   Больше вопросов главный интендант задавать не решился: Ставка считает целесообразным накормить немецкое население, и обсуждать директиву Москвы тут нечего. Лучше хорошенько подумать, как выйти из создавшейся ситуации.

   Маршал сообщил, что личному составу фронта предстоит собственными силами освоить сто тридцать тысяч гектаров. Для каждой армии, входившей в состав войск фронта, и отдельных корпусов определили задание с указанием сроков выполнения полевых работ. Стоило ли говорить, что все эти сроки являлись во фронтовых условиях предельно сжатыми, требующими полной отдачи сил для выполнения задания Ставки и решения Военного совета?

   Непосредственное выполнение работ и ответственность за их результативность маршал возложил на начальника отдела заготовок 1-го Белорусского фронта.

   – Войска будут проводить полевые работы непосредственно в прифронтовой полосе, - приказал маршал Жуков. - Штабам в срочном порядке произвести подсчёт необходимого для этого количества личного состава и техники. Об исполнении доложить в течение суток!

   Штабисты вскоре доложили Жукову, что для выполнения постановления Военного совета в полном объёме потребуется порядка восемнадцати тысяч солдат и офицеров, шесть тысяч тракторов, шестнадцать тысяч лошадей и тысяча триста волов. Кроме того, необходимо выделить триста пятьдесят тонн горюче-смазочных материалов. О десятках тысяч тонн семенного зерна интенданты уже не упоминали: это подразумевалось как бы само собой.

   Поразительный, достойный удивления и восхищения подвигами русского солдата факт - все ресурсы были выделены, сев закончили в кратчайший срок, причём многие войсковые соединения, участвовавшие в полевых работах, значительно перевыполнили план.

   Всё это делали люди, которым завтра, рискуя жизнью, предстояло идти на штурм Берлина!

ОБЕДЫ В “ЛОГОВЕ ВРАГА”

    День 28 апреля 1945 года, как и другие дни той памятной победной весны, выдался хмурым: небо плотно затягивала серая облачность, мешавшая точной работе боевой авиации. На командном пункте генерал-полковник Н. Э. Берзарин разглядывал в стереотрубу лежавший перед ним Берлин.

   Берлинский гарнизон продолжал сопротивляться и не думал складывать оружие. Город ещё не был взят, но Сталин, памятуя о примере великого Александра Суворова, назначившего будущего спасителя России от нашествия Наполеона, князя Михаила Голенищева-Кутузова, комендантом ещё не взятой турецкой крепости Измаил, рекомендовал уже назначить комендантом Берлина генерал-полковника Берзарина.

   Чёрный дым стлался над руинами берлинских кварталов. Где-то в центре бушевали пожары, которые уже давно никто не тушил. Генерал мрачно обозревал разбитый город, полновластным хозяином которого ему вскоре предстояло стать.

  – Товарищ генерал-полковник, - отвлёк его адъютант. - Приказ подготовили. Подпишете?

   Адъютант подставил планшет, на котором лежал приказ нового военного коменданта немецкой столицы, и Берзарин аккуратно вывел свою подпись.

   – Позвольте поинтересоваться, - улыбнулся стоявший рядом командующий артиллерией. - Распоряжаетесь в своём новом хозяйстве, Николай Эрнестович?
– Да. - Берзарин снял фуражку и вытер носовым платком вспотевший лоб: он отличался плотным телосложением и немного устал стоять, прильнув к окулярам стереотрубы. - Издал приказ, предусматривающий мероприятия по снабжению населения города продовольствием. Думаю, самое время приступать к решению продовольственных задач.
– Но город ещё не взят!
– Город мы возьмём не сегодня-завтра. И тогда из всех щелей и подвалов полезут готовые сойти с ума от голода гражданские немцы: дети, женщины, старики. Да и часть раненых солдат немцы наверняка в городе бросят. Теперь мы должны бороться за жизнь гражданского населения. Так что, думаю, приказ о продовольственном снабжении подготовлен в самое время…

   Сколько немцев спасли русские от голодной смерти? Это вряд ли хоть когда-нибудь удастся точно подсчитать. Но нет никаких сомнений, что очень много. Сотни тысяч, если не миллион и более! Значительная часть спасённых нами потом просто бежала на Запад, в зону оккупации союзников. Но там даром не кормили! Союзники рассматривали Германию как побеждённую страну, из которой нужно выкачать как можно больше, дабы оправдать собственные расходы. Потом, с началом холодной войны, их политика несколько изменилась, но в тот момент шёл смертельный бой за последнюю цитадель фюрера в Берлине – здание рейхсканцелярии.

   Комендатура генерала Берзарина тоже не вела статистики. Вскоре генерал честно признался:
– Я просто не представлял, с какими проблемами мне придётся столкнуться! Тут нужно совершать подвиги Геракла! Как накормить немцев в лежащем в руинах городе, где не работает водопровод, практически нет электричества, многие улицы остаются заваленными рухнувшими стенами домов, а уж о запасах продовольствия просто и говорить нечего!
– Начнём стягивать полевые кухни, – быстро принял решение генерал Берзарин. – В случае чего сам обращусь в Ставку, лично к Верховному.

   Коменданту Берлина для приготовления и раздачи еды немецкому населению удалось мобилизовать практически все виды полевых кухонь, которые были в частях и подразделениях Красной Армии - трёхкотельные и с одним большим котлом кавалерийского образца, четырёхколёсные, вьючные из горнострелковых частей, очажного типа и даже носимые - ранцевые! Это была небывалая операция, не имевшая примеров в мировой военной практике ни до, ни после неё.

   “Немцы ошеломлены”, – доносило в Ставку ГКО командование 1-го Белорусского фронта. Придя в Берлин, русские вместо мести побеждённым начали кормить гражданское население и налаживать мирную жизнь в городе! Это было в традициях русской армии: ни одна другая армия в мире, одержав победу, никогда ничего подобного не делала! За всю историю войн.

   Уже 2 мая 1945 года на улицах и площадях Берлина одновременно появилось несколько тысяч призывно дымивших и распространявших аромат съестного полевых армейских кухонь. По распоряжению генерала Берзарина для немцев установили нормы питания, выдаваемого бесплатно. Те, кто был занят на тяжёлых работах, получали в день шестьсот граммов хлеба, восемьдесят граммов крупы и макарон, сто граммов мяса, тридцать граммов жиров и двадцать пять граммов сахара.
    Другие рабочие получали пятьсот граммов хлеба и более низкие нормы жиров, сахара, макарон. Имели свою норму иждивенцы и дети. Кроме того, каждому горожанину полагалось полкило картофеля в день и четыреста граммов соли на месяц. В скором времени ввели карточки на чай и кофе. Члены местного самоуправления, деятели искусств, работники транспорта приравнивались к рабочим вредных производств.

   Примечателен такой документ, сохранившийся в архивах Музея Российской Армии:
“Постановление Военного совета 1-го Белорусского фронта. 31 мая 1945 года.
В соответствии с постановлением ГКО № 8450 от 08.05.1945 года “О снабжении населения города Берлина” Военный совет фронта постановляет:
1. Организовать снабжение молоком детей до восьмилетнего возраста за счёт:
а) использования молочных ресурсов пригородов Берлина в количестве семидесяти тысяч литров молока;
б) передачи из трофейного скота пяти тысяч дойных молочных коров для размещения на молочных пунктах в районах Берлина…”

   В ход пошли уже фронтовые резервы и неприкосновенные запасы. Одной соли городу требовалось в месяц четыре тысячи тонн. Спустя всего пять суток после капитуляции Германии, 15 мая 1945 года, ровно в восемь часов утра по всему городу усилиями русских заработали десятки магазинчиков, хлебопекарен и началась организованная выдача продуктов населению.

   Прилетевший из Москвы Анастас Микоян и маршал Георгий Жуков лично проехали по городу и посетили ряд магазинов и пунктов, где выдавали продукты. Микоян распорядился ввести особые нормы для больных, находившихся на стационарном излечении в больницах и военных госпиталях, и выдавать молоко детям до тринадцатилетнего возраста ежедневно, по двести граммов. Не стоит думать, что бескорыстную помощь русская армия, отрывая продукты от себя и собственных раненых, оказывала только жителям Берлина. Продукты и другую помощь в восстановлении хозяйства получали: Вена, Белград, Прага, Варшава, Бухарест, София, Осло…