"ЧЕРНАЯ МЕССА"


        Кого только ни обвиняли "охотники за ведьмами" в смертном грехе

сатанизма! Катаров, тамплиеров, манихеев... Между тем отдельные тайные

секты, практиковавшие служение дьяволу, действительно существовали,

укрываясь большей частью под сенью дворцов.

Как уже говорилось, повальное увлечение сатанизмом началось с середины

XVII в., а поставки младенцев для "черных месс" именно тогда стали в Париже

доходным промыслом.

Чтобы, в этом удостовериться, достаточно познакомиться с одной тайной

королевского дома Бурбонов, чьи архивы помогли пролить толику света на самую

темную сторону колдовского действа.

Очередная сессия чрезвычайного трибунала, учрежденного еще Генрихом

Вторым (1547) для борьбы с кальвинизмом, была назначена на 10 апреля 1679

года. На сессии должно было рассматриваться дело ювелирши Катрин Монвуазен,

урожденной Дезейе. Ее подвиги далеко превосходили подвиги

маркизы-отравительницы Жанны де Бренвье. В ее саду в Сен-Жермене были

найдено 2500 закопанных детских трупиков и неразвившихся эмбрионов, а

изъятого при обыске крысиного яда вполне хватило бы, чтобы отправить на тот

свет добрую половину мужей, наскучивших своим женам.

Особая деликатность процесса заключалась в том, что клиентками

Монвуазен состояли особы с очень громкими именами.. Ее услугами

пользовались, например, герцогиня Орлеанская, герцогиня Бульонская и сама

маркиза де Монтеспан. Могущественная фаворитка Людовика Четырнадцатого

("короля-солнца"), подарившая его величеству четверых детей, в это время

переживала трудный момент "смены караула".

Королевский юрист метр Ларейни после вынесения приговора сохранил

документы этого процесса, несмотря на личное указание короля Людовика их

сжечь. Лишь благодаря этому мы знаем теперь во всех подробностях, как

проходили так называемые "черные мессы".

Одна из гравюр тех времен запечатлела Франсуазу де Мон-теспан лежащей

на жертвенном столе, над которым склонился священностужитель, окропивший

кровью зарезанного младенца ее обнаженное тело. Благодаря

предусмотрительности Ларейни нам известно имя черного мага. Это знаменитый

аббат Гибур. Двадцать лет он практиковал черные мессы в заброшенной церкви

Сен-Марсель и с помощью восковых фигурок энвольтировал на смерть.

Представшая перед "огненной камерой" супруга почтенного ювелира Монвуазена

была посредницей между Гибуром и придворными дамами, которым оба они

служили, не зная устали.

Услуги их были весьма разнообразны. Например, поименованные выше

принцессы мечтали избавиться от опостылевших им супругов, не прибегая к

мышьяку, ибо прах сожженной после отсечения головы маркизы де Бренвье еще

носился в воздухе. То обстоятельство, что обреченные на смерть пэры Франции

упорно не желали умирать, никого не смущало. Раньше ли, позже ли, но

энвольтования подействуют, и ни о чем не подозревающие рогоносцы начнут

усыхать.

Гибур терзал окрещенных кукол булавками, его сообщница набивала мошну,

а титулованные дамы развлекались вместе с любовниками на "черных мессах".

Словом, все они могли позволить себе не торопиться.

Обстоятельства мадам де Монтеспан были много сложнее. На озаренном

"королем-солнцем" небосклоне всходила новая ослепительная звезда. Нежные

чувства, проявляемые Людовиком к юной маркизе де Фонтан, ни для кого уже не

были секретом, и промедление грозило Монтеспан безжалостной отставкой.

Трижды она пробиралась в заброшенную церковь, чтобы лечь в чем мать

родила на холодную каменную столешницу. Перерезав во славу Лсмодея и

Астарота горло очередному младенцу, Гибур трижды наполнял кровью колдовскую

чашу, которую, согласно ритуалу черной магии, ставил между ног королевской

любовницы. Собранную в чаше кровь он - как то рекомендовали старинные

гримуары - запекал в облатки и причащал ими, кощунственно пародируя

католическую мессу, свою сиятельную клиентку. Привлекая адские силы угодным

им богохульством, 67-летний пастырь изливал при этом потоки самой

непристойной ругани.

Для успеха колдовских действий магу требуется женская энергия, и, пусть

символически, королевская любовница и прочие высокородные аристократки

должны были непременно изображать с престарелым Гибуром кульминационную

сцену шабаша - брак Сатаны с юной ведьмой. И, по-видимому, шли на такое.

Короче говоря, Гибур проделывал все те чреватые костром гнусности, в

которых инквизиторы в течение четырех веков обвиняли мыслителей,

реформаторов, ученых. Это был на редкость доходный промысел. "Черная месса"

стоила 100. и более тысяч ливров, за восковую фигурку Монвуазен брала 20, за

порцию мышьяка - 50 тысяч. Учитывая "оптовые" цены на новорожденных детей,

которых не могли прокормить матери, а также ничтожную стоимость мышьяка,

барыш выглядел поистине фантастическим.

Несмотря на занесенную над головой Ларейни карающую длань короля,

фанатичный судья решил выжать из Монвуазен все до капли. И ювелирша, которой

пытка развязала язык, уже не надеясь на покровителей, подробно объяснила

каждую статью бухгалтерской книги, обнаруженной в ее доме. Расказала она и о

составе приворотного зелья, предназначенного для короля, куда входили

высушенные и истолченные в порошок кроты, кровь летучих мышей, шпанские

мушки и смешанное с колдовскими травами вино.

Испробовав этот "любовный напиток" на венценосном партнере, Монтеспан и

тут не добилась успеха. Более того, ветреный монарх все-таки успел

обзавестись новой пассией. Прибегнув в который раз к помощи безотказной

юве-лирши, отчаявшаяся Франсуаза велела изготовить специальный пакет, чтобы

отравить короля, когда тот соблаговолит ознакомиться с поступившими на

высочайшее имя прошениями. Для новой фаворитки де Фонтан были заказаны

отравленные перчатки.

Именно на этой кульминационной стадии полиция и произвела первые

аресты; Число обвиняемых достигло 147 человек. В деле фигурировала даже

маркиза Марзи-ни, кузина почившего кардинала Мазарини, а также бывшая

королевская любовница. Однако на костер вместе с ювелиршей Монвуазен взошли

только 35 осужденных. Предупрежденная самим королем, Марзини скрылась в

Гент; отвергнугую Монтеспан с рентой в 20 тысяч ливров отправили в ее

собственное поместье, а сатаниста Гибура упрятали в тюрьму.