Коллекция дает редкую возможность поближе познакомиться с полицейской и судебной практикой того времени. Становится очевидным, что ни пол преступника, ни тяжесть (вернее, легкость) преступления не были смягчающими обстоятельствами.

   Элизабет Мёрфи (Elizabeth Murphy) была приговорена к пяти годам заключения и последующим семи годам полицейского надзора за кражу зонтика. Впрочем, через три года ее помиловали, так же, как помиловали через два года другую ужасную воровку, Доркас Мэри Снелл (Dorcas Mary Snell), приговоренную к пяти годам за кражу куска бекона. Не менее чудовищно было преступление Мэри Ричардс (Mary Richards), похитившую 130 устриц стоимостью 8 шиллингов и приговоренную к тем же пяти годам. И так далее: кража рубашки и другой мелочи – пять лет, кража верхней одежды – пять лет...

   Как уже было сказано, возраст не имел большого значения, по крайней мере с точки зрения судей – за беспримерное злодейство, выразившееся в краже двух простыней, 76-летняя Анн Далтон (Ann Dalton) получила пять лет. С другой стороны, среди выложенных на сайте записей имеются 115 девушек младше 18 лет, причем самой юной из них была Анн Макквилан (Ann McQuillan), 11 лет от роду.

   Впрочем, иные преступления вполне заслуживали сурового наказания, и становится как-то даже досадно, что за кражу куска мяса и за попытку искалечить судьи назначали одинаковые наказания. Так, например, Мэри Моррисон (Mary Morrison) получила те же самые пять лет, из которых отсидела три, после того, как облила серной кислотой своего мужа, жившего отдельно от нее – муж заслужил такое обращение тем, что не платил еженедельное содержание. При этом Мэри восклицала «вот тебе! я тебя сделаю еще уродливее, чем ты есть!»

   Разумеется, не все было столь единообразно: Элизабет Анн Стаунтон (Elizabeth Ann Staunton), всего 29 лет от роду, была приговорена к смерти за убийство своей родственницы. Можно только гадать, что послужило причиной этого преступления, но казнь была заменена пожизненным заключением. Меньше повезло Фанни Оливер (Fanny Oliver), отравившей мужа. Немного в стороне стоит дело Мэри Биллингэм (Mary Billingham), приговоренной к 20 годам заключения за проведение абортов.

   Интересно видеть, насколько общество изменилось за столетие с небольшим. Сейчас на многие преступления, рассматривавшиеся как тяжкие в ту эпоху, люди были бы готовы смотреть сквозь пальцы, как на мелочь в духе «каждый может оступиться». Но и обратное тоже верно, по крайней мере отчасти. В общем и целом, похоже, что преступления против собственности рассматривались как более тяжкие, нежели преступления против личности.